Борис Кустодиев. Отрывок из книги "Мастера и шедевры". Страница 6
1-2-3-4-5-6-7-8
А в двадцатых годах такие ярлыки, как "певец купцов", приносили еще дополнительные неприятности.
В двадцатые годы в ГЛАВИЗО не больно привечали творчество Кустодиева.
О нем просто забыли.
Как, впрочем, "забыли" Нестерова, В. Васнецова и других ныне признанных мастеров русской живописи.
Кустодиев мечтал увидеть свои творения в музеях, в Третьяковке, где они стали бы достоянием народа. Но отдел ИЗО не спешил показывать Кустодиева.
Вот любопытный документ - письмо художнику в ответ на его запрос о судьбе своих ныне ставших хрестоматийными полотен:
"В ответ на Ваше заявление от 16 сего месяца музей художественной культуры сообщает, что из приобретенных у Вас: двух картин одна, а именно "Купчиха на балконе", отправлена в Москву в августе 1920 г., "Портрет И.Э. Грабаря" находится в настоящее время в музее и не мог быть выставлен потому, что организованная... выставка музея имела целью представить современные течения в искусстве, начиная с импрессионизма до динамического кубизма включительно".
Как очевидно, Кустодиев в то время выпадал из обоймы художников от "импрессионизма до динамического кубизма включительно"! Ну, что же делать!
Ведь в те горячие дни кому-то казалось, что, ломая устои русской реалистической школы, можно на ее обломках построить дорогу в завтрашний день советской живописи.
Хотя надо заметить, что Кустодиев с первых дней революции активно включился своим творчеством в ряды художников, принявших Октябрь.
Его холсты "Степан Разин", "Большевик", "Праздник II конгресса Коминтерна" и многие другие, написанные в первые годы Советской власти, сегодня считаются классикой. А его знаменитый "Большевик" по своей героической приподнятости и великолепной символике неповторим и, пожалуй, является одним из лучших пластических воплощений революции за все прошедшие годы.
"Большевик" - картина, украшающая сегодня экспозицию Третьяковской галереи. Одно из самых первых и, пожалуй, самых лучших полотен, рисующих нового хозяина Руси - народ, свершивший Великий Октябрь.
Композиция по состоянию пейзажа как бы продолжает "Февраль 17-го года". Зима, снег, солнце, синие тени.
Но насколько изменилось качество движения в картине: вместо стихийного порыва "Февраля" - чеканный шаг миллионной толпы, забившей до отказа улицы города.
Во главе народа, выше домов и звездных глав церквей - рабочий, несущий гигантский пунцовый стяг.
Фигура гиганта как бы вырастает из гущи народа, шаг его огромен, марш непобедим.
Победно звучат колера холста:
Трудно поверить, если глядеть на репродукцию картины, что это холст всего полутораметровой ширины: настолько монументален и симфоничен ритм произведения.
Сегодня трудно переоценить подвиг Кустодиева, создавшего полотно в тяжелом девятнадцатом году, в кольце блокады, в нужде и холоде...
Но кому-то это было либо непонятно, либо слишком мало, чтобы включить Кустодиева в обойму "наших" и "нужных" художников.
Тяжко больной живописец часто нуждался.
"Голод все продолжался, - вспоминает дочь художника Ирина Борисовна. - Мама у "мешочников" меняет вещи на конину, мороженую картошку, овес...
Вскоре папу посетил Горький и очень помог нам.
Папа стал получать пайки из Дома ученых. Когда у нас был Горький, он долго говорил с папой о его картинах, о том, что "сказал" ими в искусстве Кустодиев, чем ценны они для народа, истории. Когда Алексей Максимович ушел, папа, довольный, радостный, весь словно светящийся изнутри, заметил:
"Я и сам не знал, что я такой хороший, большой художник, как сказал мне Горький!.."
Кустодиев и Шаляпин. Дети Волги.
Это тема, ждущая своего исследователя.
Известно, что художник боготворил певца. И Шаляпин называл Кустодиева "бессмертным".
Вот слова, сказанные певцом в его книге "Маска и душа" о художнике:
"Всем известна его удивительно яркая Россия, звенящая бубенцами и масленой. Его балаганы, его купцы Сусловы, его купчихи Пискулины, его сдобные красавицы, его ухари и молодцы - вообще все его типические русские фигуры... сообщают зрителю необыкновенное чувство радости. Только неимоверная любовь к России могла одарить художника такой веселой меткостью рисунка и такой аппетитной сочностью краски".
Шаляпин - волжанин. В юности судьба привела его однажды с семьей в Астрахань, на родину Кустодиева. Но не эти внешние признаки роднят великих русских творцов.
Их сближает удивительная одаренность, мощь таланта и в то же время поражающая тонкость понимания русского уклада жизни во всех его проявлениях.
Шаляпин отлично чувствовал глубину проникновенности кустодиевского таланта и широту его обобщенных образов.
1-2-3-4-5-6-7-8