«Искусство едино...»
Большое влияние на формирование личности Кустодиева-художника оказало народное творчество (лубок, вывеска, площадной театр, богатырский эпос, песня, народная сказка), новгородская икона, русские художники П. Федотов, В. Суриков, А. Рябушкин, Ф. Малявин, М. Нестеров, а также европейские живописцы: Веласкес, Ван Дейк, Брейгель, Тициан, Тинторетто, Коро, Сезанн.
«В своих работах хочу подойти к голландским мастерам, к их отношению к родному быту, — говорил Кустодиев. — У них масса анекдота, но анекдот этот чрезвычайно "убедителен", потому что их искусство согрето простой и горячей любовью к видимому. Голландские художники любили жизнь простую, будничную, для них не было ни "высокого", ни "пошлого", "низкого", все они писали с одинаковым подъемом и любовью». Вместе с тем, художник как-то признался искусствоведу В. Воинову: «Я боюсь всяких теорий и всячески их остерегаюсь». «Искусство едино, — отмечал мастер. — Как нелепо и возмутительно слушать все эти рассуждения (хотя бы Петрова-Водкина и tutti quanti) о "левом" и "правом" художестве!».
Кустодиев прекрасно знал и ценил творчество А. Островского, Салтыкова-Щедрина, Лескова, Некрасова, позже — Блока и Горького, с которыми его связывали дружеские отношения. Кустодиев шел «не в ногу» с «мирискусниками» и символистами, но «в ногу» со временем, и это доказывает его «родство» (в плане творческих исканий) с Горьким, который тоже ввел (в русскую литературу) купечество как «главного героя времени», проследив его эволюцию, его классовое становление и развитие. Кустодиев оформил обложки нескольких книг Горького, героями которых были купцы — «Фома Гордеев», «Дело Артамоновых».
Навсегда сохранится у Кустодиева чувство родства с Венециановым, одним из самых любимых русских художников. Венециановское поэтически-возвышенное отношение к миру станет одной из основ творчества Кустодиева, он пронесет его через всю жизнь и, создавая в конце ее свою «Русскую Венеру», будет обращаться именно к женским образам Венецианова. Мягкая степенность, скромность, достоинство, целомудренность женских образов, воспетые Венециановым, характеризуют и кус-тодиевских женщин. Они не «девки» и не «девушки», они «девы русские».
Сформировавшись в среде передвижников с их строгой верностью натуре и приверженностью к реальности, преданностью общественному служению и нравственному долгу, Кустодиев воспринял все это как основу деятельности в искусстве, но, соприкоснувшись с культурой народа, открыл для себя новые горизонты, и жалость передвижников к народу в его творениях сменилась восхищением его животворящей силой.
Из бытовавших в то время народных художественных промыслов ближе всего художнику Городецкая роспись, впитавшая в себя городскую культуру. В кустодиевских шалях, самоварах, чайниках и т.п. можно не только узнать реальные прототипы — павловские, гжельские, курские, жостовские, тульские, но и судить по ним о состоянии современных Кустодиеву русских художественных промыслов. О роли лубка в творчестве мастера мы уже говорили, отметим лишь, что в революционные годы Кустодиев пытался возродить лубок и сам работал в этой области.
Вряд ли можно говорить о четких политических воззрениях художника, однако еще во время первой русской революции он создал серию злободневных шаржей на представителей тогдашней власти — С. Витте, К. Победоносцева, А. Игнатьева; цветные рисунки «Агитатор», «Манифестация», «Первомайская демонстрация у Путиловского завода» выполнены с явным сочувствием. Поэтому неудивительно, что революцию1917 года художник встретил с неподдельной радостью и энтузиазмом, нашедшим свое отражение в многочисленных послереволюционных работах.
В сознании мастера революционные празднества были новым, современным выражение театральной деятельности народа, он подчеркивал их преемственность с ярмарками и балаганами. Полотна 1920-х годов — «Праздник на площади Урицкого в честь открытия II конгресса Коминтерна» (1921), «Ночной праздник на Неве» (1923), рисунки «На Марсовом поле», «Международный праздник», «Ночной праздник на Неве» для альбома II Конгресса Коминтерна — это изобразительные документы истории советских праздников и ярчайшие образцы нового общественного быта.
Столь же понятной было символика холста «Большевик», ставшего классикой советского искусства. Исполинская фигура с красным знаменем движется по городу. В этом образе — неукротимость, энергия, выражение воли и мужества. Несмотря на известную наивность и некоторую надуманность решения, картина волновала смелостью живописного, композиционного построения, искренностью, желанием художника откликнуться на события времени.
Генетически связанные с кустодиевскими «жанрами» предшествующего десятилетия, рассматриваемые работы закладывали традицию помпезных и декоративных панно советского времени с «шествиями» и «ликованием». В первые годы революции, когда особое значение приобрели массовые агитационные виды искусства, Кустодиев создавал плакаты, обращенные к широкой рабочей и крестьянской аудитории.
Они несли в массы важнейшие идеи времени: призыв к единению рабочего класса и крестьянства, ликвидации безграмотности, овладению культурой и политическими знаниями. Как большой мастер, человек широкой художественной культуры, Кустодиев впитал в себя многое из великого наследия и современного ему искусства — русского и зарубежного. Он был истинно народным художником, знал душу, характер и стремления своего народа.
 Портрет Ю.Е. Кустодиевой с дочерью Ириной (Б.М. Кустодиев, 1908 г.) |  Живоедова (Б. Кустодиев, 1914 г.) |  Женский портрет (Б. Кустодиев) |